Из Центрального архива Министерства обороны: "При занятии рощи Фигурная частями 107-й стрелковой дивизии был обнаружен подбитый танк КВ-322 из 180-й танковой бригады, в котором находился тов. Тарабан. Он пробыл в осажденном танке в расположении войск противника с 24.7.42 года по 12.8.42 года. Имея в танке четыре рыбины, одну банку консервов и около килограмма хлеба, тов. Тарабан мужественно и стойко, как подобает истинному воину, переносил все трудности в течение двадцати суток..."
В домашней библиотеке у меня нашлись подробности этого "заточения", со слов самого Федора Алексеевича Тарабана, проживающего на тот момент в Каменец-Подольске.
Случилось это июльским днем сорок второго года. Наши войска в районе СХИ вели наступательные бои. Атаки на вражеские дивизии не прекращались ни днем, ни ночью. Пехоту поддерживали тяжелые танки из батальона Геращенко.
В ночь с 23 на 24 июля комбат вызвал к себе лейтенанта Коробова, оставшегося за командира роты. Не прошло и часа, как лейтенант вернулся обратно.
- На рассвете нашему экипажу вместе с другими частями приказано наступать на рощу Фигурную,- сообщил он.
Танкисты знали, что фашисты сорвали трамвайные рельсы в городе и соорудили из них перед рощей противотанковые ежи, за ними - широкие траншеи.
- Впереди, несколько левее нас, пойдет танк заместителя командира батальона капитана Лаврова. Сигнал для атаки – начало движения его машины.
… Моторы обоих КВ взревели почти одновременно. Огромные машины двинулись в сторону рощи. Песчаный грунт не позволял идти на большой скорости. И все-таки танки, на ходу ведя прицельный огонь, быстро достигли траншей противника. "Проутюжив" их, двинулись дальше. Вражеские противотанковые пушки открыли шквальный огонь.
Тарабан видел, как из башенного люка ведущего вырвались клубы черного дыма. Лавров и его экипаж погибли в горящем танке.
В тот же момент Федор почувствовал резкий толчок в правую гусеницу своей машины. Танк начал разворачиваться вправо. Механик попытался подставить врагу лобовую броню, но тщетно: машина потеряла управление.
Тем временем снаряд угодил в башню и вывел из строя поворотный механизм…
- Тогда я заглушил мотор,- вспоминает Федор Алексеевич. – Мои друзья через десантный люк выбрались под днище танка.
Тарабан покинул машину последним. Выполз из-под танка и услышал стон лейтенанта Коробова. Бросился к нему, но было уже поздно: раненого прошила автоматная очередь. Оглянулся назад – командир орудия старший сержант Николай Рублев приподнялся и бросил гранату, но вновь упал как подкошенный. Рядом с ним бил из автомата младший механик-водитель Василий Благоразумный. Он повернулся вдруг набок и больше не шевельнулся. На какое-то мгновение Тарабан только успел крикнуть: "Дима!", как раздался выстрел.… Все это случилось в считанные секунды. Друзья погибли. Механик подбежал к люку и закрыл его за собой.
Началась трехнедельная осада танка.
Положение казалось безвыходным. Ясно было одно: живым он не сдастся. Тарабан заклинил башенный люк, привязал его для прочности тросом к люльке пушки. Зарядил запалами шесть "лимонок", приготовил автомат, пистолет и стал наблюдать за полем боя.
Солнце клонилось к закату. Сражение затихло. Тарабан решил пока ничем не обнаруживать себя. "А если врагам удастся проникнуть в танк? Взорву всех гранатами".
Ночью к машине подползли фашисты, стащили с погибших сапоги, залезли на машину и попытались открыть люк. Но в это время со стороны наших позиций ударил пулемет, и немцев с танка словно ветром сдуло.
…Поутру, когда взошло солнце, захотелось есть, мучила жажда. Федор достал из радиатора воды, подсчитал припасы. Они были небогатыми. Хлеб и рыбу стал беречь. В танке оказалась брошюра Ванды Василевской "В хате". Перечитывал ее, наблюдал за немцами.
3 августа не осталось ни крошки хлеба. "Буду пробиваться к своим", - решил Тарабан. Вставил новый диск в автомат, обул сапоги и прилег, дожидаясь пока стемнеет. Не заметил, как заснул. Очнулся от незнакомой речи и какой-то возни вокруг машины. Фашисты копали под танком траншею. Один из них пытался открыть десантный люк. Танкист схватился за гранату…
В это время вблизи застрекотал мотор мотоцикла. Гитлеровцы забрали лопаты и ушли в окопы. Немного погодя Федор взял две гранаты и автомат, выбрался из машины, попытался идти, но не смог – ноги подкашивались, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Боясь потерять сознание, он собрал последние силы и с трудом залез обратно.
Немцы пытались и на другой день открыть люк, но их снова спугнули наши пулеметчики.
Танкист уже потерял счет дням этой неслыханной блокады. Днем, когда броня танка нагревалась и в машине нечем было дышать, он впадал в тяжелое забытье, иногда терял слух и память. Ночью у него почему-то мерзли руки и ноги, но он уже не мог двигаться, чтобы согреться. Это были дни тревог и боли, надежды и веры.
На 20-е сутки он услышал оглушительный грохот. Открыл глаза. Учащенно забилось сердце: "Жив!" Прильнул к смотровой щели: по брустверу окопа два солдата в касках бежали к танку. До него донеслась родная речь. Свои! Федор дрожащими руками надел танкошлем, навалился на люк и вылез из машины. Он сделал несколько шагов и упал.
Тарабан попросил наступавших пехотинцев выкопать могилу и похоронить останки его товарищей.
Федора отправили в Отрожку, где находилась в то время танковая бригада. В санчасти бригады был сделан снимок.

Впоследствии это фото (с надписью "Герой-танкист Тарабан среди боевых друзей") висело на стенде Воронежского краеведческого музея, где его в 1960-х увидели А.Потанин и И.Федорчук. Спросили сотрудников музея: "А кто такой этот Тарабан? Жив ли?" Получили ответ: "К сожалению, этого мы не знаем". Ребята провели собственное расследование и с помощью газеты "Советская Россия" вскоре получили письмо от Федора Тарабана. "На фото – я и три знакомых командира…"
Вылечившись в санчасти, Федор прошел с боями до Кракова, а после войны уволился в запас в звании капитана. Жил в Каменец-Подольске, работал там же дежурным щита управления на электростанции.
Ефим Иосифович Альперин (Ефим Ясный) посвятил ему повесть "Атака", сделав Федора Тарабана прототипом своего героя.

Серия сообщений "Вечная память":

В этой рубрике будут рассказы о людях, защищавших наш город во время Великой Отечественной войны, а также о погибших во время оккупации Воронежа. У меня накоплено достаточно много материала, который, в большинстве своем, не опубликован в интернете. Но сохранился на бумажных носителях. Автор, по материалам которого создается пост, будет указан в конце каждого рассказа.

Часть 1 - 13 июня 1942 года. Трагедия в Саду Пионеров...
Часть 2 - Подвиг простой русской женщины Прасковьи Щеголевой
Часть 3 - Подвиг артиллеристу Николаю Загорскому
Часть 4 - 20 дней осады в танке. Фёдор Тарабан
Часть 5 - Бучкури Александр Алексеевич (1870 -1942)
Часть 6 - Подвиг Якова Доровских
...
Часть 16 - Фотографии и рисунки из семейного архива
Часть 17 - Бессмертный полк. Воронеж 2015
Часть 18 - Вечная память...